Художественная деятельность Андрея Аркадьевича Пупарева, представленная в двух предыдущих частях виртуальной выставки миниатюрными живописными композициями на фарфоровых медальонах, в которых отразились значимые этапы жизни Страны Советов, не ограничивалась одной лишь сферой декоративного искусства.

Об интересном опыте его работы в области книжной иллюстрации свидетельствуют несколько графических листов, находящихся в собрании Орловского музея изобразительных искусств. Это часть серии иллюстраций к узбекским народным сказкам, которая была выполнена в 1938 году, на плотной бумаге, в технике акварели. В последние годы эти листы несколько раз экспонировались на музейных фондовых выставках.

Иллюстрации сопровождаются текстом, написанным на русском языке. Можно предположить, что эти иллюстрации подготавливались к книге сказок, предназначавшейся не только для русского читателя, но для обширного круга представителей пятнадцати многонациональных республик СССР. Русский язык – «первый среди равных» «старший брат» в семье советских народов» являлся для них важнейшим универсальным средством общения, способствующим консолидации и всестороннему развитию общества. Подобное издание могло одновременно способствовать овладению русским языком детям многих народов нашей страны и их родителям, и широко презентовать национальную узбекскую культуру.

Наиболее интересным в нашей коллекции представляется лист с изображением сюжета о двух юных влюбленных, которым, как это обычно бывает в сказках, предстоит для достижения своего счастья преодолеть ряд препятствий и испытать свои чувства на прочность.

Следуя стилю восточной книжной миниатюры, Андрей Аркадьевич являет себя талантливым мастером художественной стилизации. За многие века своего существования искусство книжной миниатюры в мусульманских странах Востока получило огромное распространение и достигло высочайшего уровня. Красочные и выразительные иллюстрации сопровождали тексты рукописных книг самого разнообразного характера: и религиозного, и светского – научного и поэтического. Помимо непосредственно самих мастеров книжной иллюстрации, в оформлении книги участвовали художники, создающие орнаментально-декоративные вставки, а также каллиграфы, чей талант ценился очень и очень высоко.

Три эти важнейшие составляющие: изображение, орнамент, рукописный текст, а также традиционное их сочетание и своеобразное расположение на странице использует и Пупарев. Большую часть пространства листа занимает сама иллюстрация. Ее окружают три орнаментальные композиции и заключенный в вертикальную и горизонтальную рамки витиеватый рукописный текст, намеченный графитным карандашом.
В современной орфографии текст выглядит так: «Среди сада росли три больших дерева. Под тенью этих деревьев был раскинут шатер, в котором сидела на расшитом ковре молодая и красивая девушка. Сидит она и грустит, и печальные песни поет. Не выдержала расчувствовавшаяся девица конца своей песни. Зарыдала и упала на грудь своей матери. Девица стала просить и умолять мать, чтобы не отдавала она за такого мужа, у которого много жен, а чтобы выдала ее хоть за бедного, да за молодого. Да в такое царство, где по закону у мужа одна жена и где все женщины и девицы ходят с открытым лицом».

Действие разворачивается на фоне прекрасного пейзажа, служащего не только самым распространенным в восточной миниатюре фоном, но являющегося важной составляющей композиции. В центре, на среднем плане, – три упомянутых больших дерева, одно из которых усыпано огромными золотистыми плодами. Рядом шатер, и на пестром ковре, юная главная героиня – в тюбетейке, светлом пестром платье и красных туфельках, в смятении чувств отбросившая на траву зеленой лужайки свой дутар.

Обычно характеры и эмоции персонажей в восточной миниатюре передаются с помощью определенных канонизированных поз и жестов. Будучи европейским художником, Пупарев тактично сочетает их с более реалистической трактовкой, не нарушающей целостность условно-декоративного решения.

Выразителен порыв девушки, упавшей ниц с рассыпавшимися по плечам темными волосами, заплетенными в мелкие косички, с отчаянием приникшей к своей матери, – родной и единственной, с которой она может разделить свое горе и тоску, у которой найдет понимание и поддержку. И сколько любви, мудрости и смиренного терпения в позе матери-вдовы, пережившей немало горестей и печалей.

Грустен и влюбленный юноша в желтом халате, со склонной головой. Однако букет голубых цветов, который он держит, и направление ладони его левой руки, протянутой в сторону, где находится любимая, – важный, вселяющий надежду знак. Его юность, душевную чистоту и пылкость чувств подчеркивают нежность белых цветов тонкого молодого деревца за его спиной, а также красные и розовые цветы на кустиках с пышной зеленой листвой.

В саду растут диковинные цветы: низкие, с крупными желтыми розетками, окаймляющие берег ручья на первом плане, и более высокие. Среди них два наиболее приметных, отличных друг от друга, поднимающихся из одного стебля и радующих прихотливой формой и полихромией своих лепестков. Есть и темные цветы, похожие на мальвы, вносящие нотку тревоги, но их немного и они теряются в ликующем море сочных светлых красок южной природы. Серая цапля, стоящая в раздумье на одной ноге, словно сопереживает юноше, задумчиво опустив длинный красный клюв. Одинокая уточка рядом с ней, устремляющаяся по воде в противоположную от юноши сторону, словно предвестник предстоящей ему разлуке с любимой. Однако выше по течению огибающего сад извилистого ручья уточки образуют пару. Летящая над садом и наблюдающая за всем сверху птица с красно-белым оперением, возможно, каким-то образом участвует в разворачивающихся событиях.

Художник почти не применяет редкую в восточной миниатюре светотеневую моделировку и прямую перспективу. Дробные мелкие детали объединены крупными, значимыми. Пестрые, яркие и светлые цвета центрального, имеющего ковровый характер, изображения приведены в гармонию. Их оттеняют более сдержанные тона двух крупных угловых орнаментов и меньшего, фризового, с растительными и геометрическими мотивами и светлые участки со строками текста. Все элементы, составляющие художественное оформление страницы, ровно, аккуратнейшим образом, словно бы наложены один поверх другого. Главное изображение – на орнамент с фигурным краем, видимый слева в нижнем углу; к нему присоединяются два прямоугольника с текстом. А на главное изображение вверху по краю и правому углу накладываются два прямоугольника с орнаментами. В результате образуется асимметричная, но очень ясно воспринимающаяся логичная и уравновешенная композиция.

Обращаясь к приведенному выше фрагменту текста сказки, сталкиваемся с интересными деталями, достоверно свидетельствующими о своем времени. Девушка мечтает о таком царстве, «где по закону у мужа одна жена и где все женщины и девицы ходят с открытым лицом».

Становится понятным, что это «старая сказка на новый лад», связанная с проходившей в советской Средней Азии в 20-30 годы прошлого века масштабной кампанией. Она была направлена на касающийся изменения статуса женщины слом вековых культурных традиций мусульманских народов.

Важнейшими целями этой борьбы за «освобождение женщин Востока» было снятие паранджи и ликвидация многоженства. Поэтому, работа Андрея Аркадьевича Пупарева, из, может быть, так никогда и не изданных  иллюстраций к узбекским сказкам, имеет ценность не только как художественное произведение, но и как своеобразный исторический памятник той эпохи.