Детство: взгляд художника

(из коллекции ОМИИ)

В творческом наследии советского художника-графика Николая Николаевича Жукова, «маршала от искусства», Народного художника СССР,  лауреата Сталинских премий, фронтовика, автора сотен военных зарисовок, плакатов, листовок, иллюстратора романа «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, – детские образы представляют отдельную страницу. 

Сергей Михалков во вступительной статье к альбому Николая Жукова «Дети» 1961 года точно подметил, перефразируя известную поговорку: «Скажи, как ты относишься к детям, и я скажу, кто ты!» [1:5]. 

Отец художника, Николай Николаевич-старший, закончил юридический факультет Московского университета. Ожидая назначения на должность судебного следователя окружного суда, он очень внимательно относился к развитию еще 3-месячного сына Колюсика, или Кокиньки, как они с женой называли первенца. Своей матери он пишет: «Внук Ваш растет религиозным прямо на удивление... Он с большим интересом смотрит на все наши иконы и особенно любит находящиеся в темной комнате иконы Спасителя и Архистратига Михаила» [3:190].

Во время войны подросший Коля видел, как его мама заботилась о  раненых в лазарете, а дома шила для фронтовиков на передовой ватные жилеты, наушники, набрюшники, вязала шарфы и напульсники.

В феврале 1916 года Жуков-старший перевез семью в г. Елец Орловской губернии. В этом патриархальном купеческом городе с развитым кружевным промыслом и кожевенным делом Коля Жуков проникся поэтической красотой русской природы. Здесь он учился в гимназии (затем школе) и впервые начал рисовать.

После революции Николай старался помочь родителям зарабатывать на жизнь и рисовал на продажу игральные карты, мечтая при этом стать настоящим художником. Учиться ему в это время приходилось у старых мастеров, срисовывая их картины с  репродукций, купленных для него отцом. Затем Николай Жуков учился в художественно-промышленном техникуме Нижнего Новгорода  и Саратовском художественном училище. «Я предпочитал в своей учебе немых руководителей. Они были самые мудрые, в их советах не было ошибок, они были очень терпеливы и неназойливы. Я брал репродукции с любимых рисунков Серова, Репина, Иванова, и они направляли меня на путь истины» [4:10]. 

По окончании  учебы в 1930 году Жуков по призыву служил в армии, сначала в кавалерии на Кавказе, затем сверхсрочно – в Челябинске. Демобилизовавшись, Николай Жуков переехал в Москву, где, наконец, посвятил себя творчеству. Начинать ему пришлось с промышленной графики – работы над эскизами упаковок, рекламных плакатов и журнальных обложек.  В 1935 году Н. Жуков одержал феноменальную победу в международном конкурсе на лучший рекламный плакат Интуриста, получив четыре первых премии из пяти. Плакаты молодого художника отличала живость и оригинальность замысла. 

В это время Николай Жуков рисует иллюстрации для  детских книг, в том числе Е. Благининой (1936) и Н. Кальмы (1939). Впервые обратившись к детской теме в начале своего творческого пути, Николай Жуков вернулся к ней в 1943 году, в связи с женитьбой и рождением первой дочери, а затем уже рисовал детей постоянно. С 1943 по 1968 гг. выходит серия его тематических рисунков «О детях».

Характерной чертой детских образов, созданных советскими художниками – и Н.Н. Жуков не был здесь исключением – было то, что маленькие граждане страны часто запечатлевались в процессе самой разной трудовой деятельности, соответственно своему возрасту.

Трудовое воспитание было непременной составляющей формирования личности в советском обществе. Николаю Жукову интересен каждый этап становления, важны все обстоятельства, эмоции и переживания маленького человека.

Сергей Михалков писал: «Жуков знает, что кратчайший путь к сознанию, к душе ребенка лежит через юмор. Ребенок… всем сердцем воспринимает то, что взрослый человек преподносит ему с веселой, доброй улыбкой друга» [1:6]. Он же подмечает, что даже подписи Жукова под рисунками – это элемент художественного образа, они «остроумны, лаконичны и предельно точны» [1:6]. К тому же для Жукова, как правило, характерна оптимистическая направленность, у него всё обязательно «заканчивается хорошо» и добро побеждает, что крайне важно для детей.

Даже идеологическая сторона творчества Н.Н. Жукова проникнута задушевной человечностью вождей, как неотъемлемой частью их образов, создаваемых художником. Именно Николай Жуков разрабатывает октябрятскую «звездочку» с понятным и близким любому ребенку образом милого мальчика Володи Ульянова. Неоднозначное обаяние идеологов коммунизма – Маркса, Энгельса, Ленина – в исполнении Н.Н. Жукова производило зачастую самое благоприятное впечатление на огромные массы людей, художественные образы становились уже образами народного сознания.

Его мастерством «молниеносного» наброска, позволяющего за считанные минуты создать художественный образ, безукоризненный по композиции, передаче пластической анатомии и моментальной эмоции модели. При этом средствами выражения автору служат лишь виртуозная линия, штрих, цветовое или тоновое пятно. Верность натуре была одновременно силой и слабостью реалистического метода Н.Н. Жукова, безусловное следование ей порой не позволяло ему подняться до художественного обобщения. 

В 1943 году Н.Н. Жуков возглавил студию военных художников им. М.Б. Грекова, с несколькими участниками которой, вместе с перешедшими в наступление нашими войсками, прошел по освобождаемой от фашистов земле, запечатлевая увиденное. В 1944 году им был выполнен (и подписан) один из вариантов «Беженцев» (19,5х14 см), ныне хранящийся в Орловском музее изобразительных искусств: мальчонка в лаптях, с кепкой на голове стоит, вглядываясь вдаль, заложив  руки за лямки комбинезона, из кармана которого выглядывает темная коробка. В ногах у него сидит на траве маленькая девочка в косынке, обутая в лапоточки и разглядывающая диковинную травку. Если бы не название, в безмятежных детских образах нельзя было бы угадать искалеченные войной детские судьбы… Линейный карандашный рисунок с легкой штриховкой  свойственен натурным зарисовкам Н. Жукова. 

В 1962 году был опубликован альбом рисунков Н.Н. Жукова «Дети» со вступительной статьей С.В. Михалкова. Пять листов из этого альбома хранятся в фондах Орловского музея изобразительных искусств.

В 1945 году художник угольным карандашом нарисовал со спины малыша в панамке и шортиках на лямках, кормящего цыплят, и назвал лист «Ровесники» (21х16,5 см). В альбоме работа датирована 1944 годом, хотя внизу справа поставлена авторская подпись: «Н. Ж/19.XII.45.» (с этой датировкой рисунок опубликован в альбоме О. Никулиной [4:89]). Этот линейный рисунок  – прекрасный образец натурной зарисовки с точной передачей анатомических особенностей детской фигуры в мягких стоптанных полусапожках с постановкой ног носками вовнутрь. Замечательно сопоставление маленького человека и стайки цыплят, средний из которых, легко намеченный легким контуром, создает впечатление глубины пространства.

В том же альбоме «Дети» помещен рисунок 1947 года «Трудная задача» (29,5х23,6 см)  с точной датой «12.7.47» и авторскими инициалами  «НЖ». Темно-русая девочка лет шести, со стрижкой «каре», напряженно обдумывает решение, приложив к приоткрытым губам палец сцепленных рук. Объем легко моделирован растушевкой, линия контура чутко пульсирует в тенях и на свету; платье с пелериной проработано штриховкой; в «шапке» волос штриховка сочетается с растиркой (видимо, пальцем).

На рисунке 1948 года «Нельзя» (33 х 24 см) девчушка лет четырех потягивается на носочках за книгой на застланном узорной скатертью столе, держась другой рукой за столешницу.  Лишь обозначенные линейно ножки ребенка и смешно задравшиеся штанишки позволяют сосредоточиться на тонально выделенной сюжетной основе – протянуто к книге руке и темно-русой головке  девочки с маленьким хвостиком на затылке. 

К тому же 1948 году относится рисунок «Черничка» (27х21 см) с точной датой «23.7.48 г.». Видимо, та же модель, в белом летнем платьице с рукавами-фонариками и убранными под белую косынку волосами,  запечатлена в лесу за сбором ягод в стеклянную бутылку. Здесь светлый силуэт выступает на более темном фоне хвойного леса.

В 1953 году появляется зарисовка итальянским карандашом «Кто там?» (28х19 см) мальчика  возраста до полугода, в шапочке набекрень, оглядывающегося на входящего. Пухлые щечки и губки, приоткрытый ротик и слюнявчик, показывающий, что у малыша режутся зубки.

Рисунок «Утро» (31х24 см) 1949 года из ОМИИ представляет совсем другой сюжет, чем одноименная работа из альбома «Дети» 1944-го года: показанная со спины девочка с короткой стрижкой, в короткой рубашке с длинными рукавами и расстегнутым воротом, опираясь на спинку железной кровати, снимает тапочки; ее широкая белая рубашка подсвечена мелом.

На двух вырванных из блокнота, с неровной верхней кромкой листах угольным (?) карандашом  исполнены не вошедшие в альбом «Дети» зарисовки «Самостоятельная еда» (20х14,5 см) 1954-го и «Волшебный карандаш» (22,5х20 см) 1956 года. На первом листе ребенок в шортиках и закрытых белых ботиночках, с повязанной на шее большой салфеткой, закрывающей даже его колени, сидит на высоком деревянном стульчике-трансформере для кормления и, приоткрыв ротик, старательно зачерпывает ложкой еду из эмалированной миски; напряженными пальчиками левой руки он при этом пытается взять вторую ложку. 

На втором кудрявый малыш, едва доставая подбородком до стола, выводит что-то карандашом в тетради, положив свободную ладошку на страницу; внизу – авторская подпись: «По стопам папы». Не вызывает сомнений изображение на обоих листах того же мальчика, что и на рисунке итальянским карандашом 1953 года – сына художника – очень миловидного ребенка с выразительными глазами. 

Все описанные произведения поступили в Орловский музей изобразительных искусств  в 1961 году из Дирекции художественных фондов и проектирования памятников. Объединяет их и ощущение острой жизненности, непосредственности и отсутствия позирования моделей – большинство из них «схвачены» художником со спины или в профиль, но ни один не глядит на зрителя. Как вспоминала дочь художника, искусствовед Арина Жукова-Полянская, дети в семье никогда не позировали отцу, которого вполне устраивали «ходячие мишени» [2].

В «Портрете мальчика в синей куртке» (68 х 48 см) художник использует карандаш, фломастер и гуашь. В нижнем правом углу листа им указаны инициалы, год и место создания:  «НЖ 61 г. Орел». На портрете запечатлен сын тогда еще одного из ведущих орловских педагогов, а позднее Народного художника СССР (1987) Андрея Ильича Курнакова. В 1961 году Николай Николаевич приезжал в Орел, где встречался с деятелями искусства, в том числе в частной, непринужденной обстановке и с живым интересом воспринимал окружающих его людей, не упуская возможности отобразить и характерные «детские» мотивы. Игорю Курнакову здесь 7 лет, он серьезен и сосредоточен, кажется даже чем-то огорченным и производит впечатление ребенка, обреченно ожидающего, насупившись и засунув руки в карманы куртки, когда взрослые закончат свои долгие, малопонятные ему разговоры и отпустят его заниматься своими детскими делами. 
Физиономически модель близка картине кисти самого Л.И. Курнакова «Портрет сына Игоря» 1984 года (холст, темпера): то же удлиненное лицо, чуть курносый нос, темные волосы, грустные глаза и густые брови. Свой детский портрет работы Н.Н. Жукова член Союза художников, преподаватель кафедры рисунка Орловского университета и сотрудник Орловского музея изобразительных искусств Игорь Андреевич Курнаков   (1954 – 2018) передал в дар музею в 2011 году. 
 
К тому же году посещения Орла относится, по-видимому, и дарственная надпись Н.Н. Жукова на книге о нем О. Никулиной, хранящейся в библиотеке ОМИИ, адресованная искусствоведу, первому директору Орловской картинной галереи, И.А. Круглому: «Игорю Ароновичу – с благодарностью за теплые слова и доброе отношение к моему творчеству. С приветом! 6.9.61 г. г. Орел Н. Жуков». 

Наверное, главное, что несут детские образы Николая Жукова – это любовь, которой так не хватает в современном мире. Любить маленького человека, беречь и жалеть его, слабого, любоваться им, смешным, неловким, неуклюжим, таким странным в мире «больших», с его взрослыми законами, внимательно наблюдать за становлением личности, – способно только чуткое, любящее сердце… 

На наш взгляд, графика  из «детской» серии Н.Н. Жукова учит и зрителей, и художников. Первых – именно любить и уметь видеть в повседневной натуре различные и важные проявления души. Вторых –рисовать жизненно и точно.  Его виртуозное мастерство рисовальщика принадлежит к лучшим традициям русской реалистической школы, с ее глубоким психологизмом и лиричностью. 

Т. Лазарева

1. Дети. Альбом. Рисунки Н.Н.Жукова. Текст С. Михалкова /Ред. Н.Н. Моргунова. М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1962. – 120 с.: ил.

2. Жуков, Николай Николаевич (1908-1973). Дети - самый большой народ земли.- Альбом / рис. Н.Н. Жукова. – М.: Москва наций, 2014. - 271 с. : ил., портр., цв. ил. 

3. «Не так живи, как хочется, а как Бог велит»: семейная переписка рыбинской купчихи Н.И. Жуковой 1892–1918 гг. – 2-е изд., доп. и испр. – М., 2022. – 509 с.

4. Никулина О.Р. Николай Николаевич Жуков.- М.: Советский художник, 1960.- 123 с., 5 л. ил.: ил.

5. Николай Николаевич Жуков: Альбом / Сост. А.Ф. Жукова; Авт. текста А.С. Жукова. – М.: Изобразительное искусство, 1979. - 26, [5] с., 59 л. ил., цв. ил.